ФБ в картинках
драбблыОригинал: Prize by veleda_k, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus, Доктор Амбридж)
Чтение и монтаж: Тамаэ
Размер: 242 слова (300 слов в оригинале)
Длительность записи: 00:14:03
Персонажи: Куросаки Хисока, Мибу Ория
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Ничто так не красит вечер как приятная компания
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Размещение аудиозаписи: только с разрешения переводчика и чтеца
Приз
Приятнее вечера Ория не припомнит. Освежающий ветерок, лепестки сакуры и компания...
Металл ударяется о металл, и эти звуки напоминают музыку. Куросаки отступает, дышит часто и тяжело. Ория улыбается:
— Уже сдаёшься?
Куросаки поднимает меч.
— Сегодня я возьму верх!
Орию его слова забавляют.
— Поиграем? Заставишь меня пасть — получишь приз.
Куросаки рычит и с громким криком атакует. Звук его голоса будоражит кровь Ории, и тот отвечает тем же.
Сколько уже вечеров прошло вот так? Сколько раз Куросаки оказывался перед его дверью? Они сражаются, мечи скрещиваются, тела соприкасаются. Всего мгновение, и Куросаки уходит, проигравший, но так и не сдавшийся, оставляя Орию в одиночестве.
— Я так слаб, что вы позволяете себе отвлекаться?
Голос Куросаки отрывает Орию от размышлений. Он встряхивает головой.
— Ничуть, прошу прощения.
Ория нападает, Куросаки уклоняется. С каждым разом становится искуснее; Ория доволен.
Пожалуй, ему следует меньше радоваться и больше внимания уделить защите. В итоге он упускает момент, когда Куросаки неожиданно закручивает его меч и оружие вылетает из рук Ории. Ория ошибается, и Куросаки использует шанс, чтобы сбить его с ног. Ория падает.
Куросаки обеспокоенно смотрит на него.
— Вы не пострадали?
— Только моя гордость, — улыбается Ория. — Итак, уже решил, какой хочешь приз?
Мгновение, бесконечно долгое, Куросаки смотрит на него.
— Да, — произносит он наконец.
Опускается на колени и удивляет Орию второй раз за вечер, касаясь губами его губ. Поцелуй получается страстным, заставляя Орию желать большего. Он притягивает Куросаки ближе:
— Полагаю, пора перенести наше сражение на другое поле.
Тот кивает.
Более приятного вечера Ория представить не может.
Оригинал: Prize of War by Jain, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus)
Чтение и монтаж: Тамаэ
Размер: 249 слов (300 слов в оригинале)
Длительность записи: 00:14:03
Персонажи: Куросаки Хисока, Мибу Ория
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: Приз находит победителя
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Размещение аудиозаписи: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Награда победителя
Разобраться в чужих мыслях было нелегко. Хисока предвидел движения Ории за мгновение до того, как тот совершал их, но всё ещё не мог отразить и половины. Он чувствовал радость, увлечённость, заинтересованность Ории, но не понимал, стал ли ему другом или забавным развлечением.
Когда в прохладном ночном воздухе их тела со страстью прижались друг к другу, он чувствовал исходящее от Ории желание, и не понимал, кому оно предназначено: ему, Хисоке, или же просто стройному симпатичному юноше.
Такое недопонимание было опасно, и Хисока держался настороженно, и всё же осторожность не помешала ему сделать шаг вперед.
Лёжа в роскошной постели — даже шелк простыней не мог сравниться гладкостью с кожей Ории — Хисока почувствовал, как по бедру к ягодицам мягко скользнула рука. Он замер от сковавшего его страха, и почти сразу Ория тоже остановился.
— Я думал, приз достался мне, — тихо напомнил Хисока.
— Конечно, — отозвался Ория. Хисока нахмурился в замешательстве.
Под озадаченный взгляд Хисоки Ория поднял руки над головой и обмотал волосы вокруг запястий. Закончил он резким рывком, показывая, что надёжно связан.
Его спина соблазняюще выгнулась, и голос Ории в сознании Хисоки прошептал: «Тебе. Возьми меня».
— Да, — хрипло ответил Хисока, заливаясь краской.
— В верхнем ящике, — Ория кивком указал на небольшой прикроватный столик.
Внутри была упаковка презервативов и прозрачный тюбик; такое подтверждение симпатии со стороны Ории вызвало у Хисоки неожиданный прилив нежности. Покрытые смазкой, пальцы с лёгкостью скользнули в опьяняющий жар тела.
— А что в нижнем ящике? — спросил Хисока севшим голосом.
Ория одарил его улыбкой одновременно распутной и озорной.
— То, чем мы воспользуемся в следующий раз.
Оригинал: Без названия by matrixrefugee, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus)
Размер: 93 слова (100 слов в оригинале)
Персонажи: Куросаки Хисока, Цузуки Асато
Категория: джен
Жанр: ужастик
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Цузуки и Хисока берутся за непривычную работу
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Сверхъестественное
— Нагоняет! Мы обречены! — задыхаясь, причитал Цузуки всё то время, что они улепётывали от разъярённого оборотня.
— Нас нельзя обратить, мы уже мертвы! — рявкнул Хисока, стараясь не отставать от длинноногого напарника.
Но в тот момент, когда уже можно было поклясться, что тварь достала их, впереди замаячила заготовленная яма-ловушка; Цузуки перелетел через неё, за ним по пятам Хисока. Оборотень жалобно взвизгнул, когда тонкий слой папоротника под его лапами проломился.
Цузуки в изнеможении свалился на траву за ямой.
— Ну, это-то его задержит.
— И очень бы хотелось, чтобы оно выкарабкалось не раньше, чем до него доберётся солнечный свет.
Оригинал: Not in Front of the Children by veleda_k, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus)
Размер: 88 слов (100 слов в оригинале)
Персонажи: Ватари Ютака, Куросаки Хисока, Цузуки Асато
Категория: джен
Жанр: стёб
Рейтинг: G
Краткое содержание: Создания Ватари оказались склонны к импринтингу, и это сулит хлопоты случайным гостям его лаборатории
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Только не при детях
Хисока смотрел на странное бесформенное нечто, взглядом выражая недовольство. Ватари мог создавать каких угодно извращённых созданий до тех пор, пока они не доставляли хлопот Хисоке.
Происходящее определённо предвещало хлопоты.
— Папа! Папа! — несуразные очаровательные комочки толпились возле его ног.
— Я вам не папа! Проклятье! — зашипел он.
— Хисока! — Вид у Цузуки был испуганный. — Не при наших детях! Ты подаёшь дурной пример, если не… Ай! Нет! Насилие в семье создаст нездоровую атмосферу! Потом они не смогут строить нормальные отношения!
В углу Ватари сокрушённо качал головой:
— Да этим ребятам лечиться и лечиться.
миниОригинал: A Man of White by Amand_r, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus)
Размер: 939 слов (1175 слов в оригинале)
Персонажи: Мураки Казутака, Митос
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: История о том, как Мураки потерял голову
Примечание/Предупреждения: кроссовер с сериалом «Горец»
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Человек в белом
Ты ведь не любишь Сикоку. Святой земли много, тут не поспоришь, но с развитием туризма это место больше подходит Маку, а не тебе. Видимо, при покупке билета тобой двигала сентиментальность, а возможно, неосознанная попытка загладить вину. Сознательно проявлять подобные чувства ты не привык.
Да и не важна причина, хоть ты и расплачиваешься за неё сейчас, — делаешь вывод, трепыхаясь в верёвках; но сомнений нет: ты обездвижен, как индюшка, полностью и абсолютно.
В храме слишком тихо, и ты понимаешь, что больше не в Сикоку, хотя обстановка, кажется, не изменилась. Сквозь наркотическую дымку смутно вспоминается гул самолёта, бледная рука, что удерживает твою, и голос, нашёптывающий что-то, вероятно, романтичное. Для того, кто тащится от подобной фигни. Но тебе она не нравится.
От кукол, будь они неладны, мороз по спине продирает. Странно, что монахи держат их здесь. Должно быть, куклы принадлежат не монахам. Ты догадываешься, чьи они. Вот только не хочешь думать о нём, заметил: стоит его вспомнить — и он тут как тут. Когда со шприцом, а когда и со скальпелем. Способность к регенерации ещё не означает, что боли ты не испытываешь. Как не означает и отсутствия веских причин для беспокойства.
А эта голова в банке? Вот уж правда, вишенка на торте. Ждал-мечтал посмотреть. Да кто вообще захочет видеть такую хрень?! И ты решаешь, впервые за много лет, при первой же возможности позвонить в полицию. То бишь сразу как сбежишь и в целости и сохранности окажешься в... дайте-ка подумать, о, в Португалии.
* * *
Бар был почти пуст — для туристов не сезон, а в окрестностях жили большей частью монахи, которые к любителям горячительного уж точно не относились. В Европе служители церкви выпивали не без удовольствия, а вот буддисты воздерживались, по слухам, из-за восьмеричного пути и прочего.
Ты сидел и потягивал саке по смехотворной цене, своим счётом за выпивку восполняя убытки заведения за последние три года — серьёзно, бар в таком месте? о чём только думали? — тогда он и вошёл. Невероятно привлекательный, или, лучше сказать, соблазнительный, хотя интуитивно ты отметил, что в человеке, склонном одеваться во всё белое, есть что-то подозрительное.
Эта мысль должна была послужить грёбаным звоночком.
Но тебе ведь нужно было пофлиртовать, выпить ещё саке, пренеприменно порезаться и исцелиться на виду у всех. По большому счёту ты и должен был закончить вот так: на полу храма, связанный по рукам и ногам, в ожидании его прихода.
Право слово, что за дилетантство.
* * *
Вот только губы Мураки завораживали, они едва уловимо коснулись твоей щеки, и когда вы случайно столкнулись на задворках бара, за мусорным контейнером, ты расстегнул ему брюки и опустился на колени, не задумываясь о последствиях. Давно у тебя никого не было, и он был высоким. Тебе нравятся высокие, и не так уж важно, сколько белого на них надето после Дня труда. У тебя самого когда-то была парочка чисто белых костюмов.
Мураки запустил руку в твои волосы, а ты промычал какую-то невоспроизводимую глупость в его бельё. Стало горячо, немного липко и приятно. Мда. С минетом ты справился, и вы перебрались в его гостиничный номер — с кроватью, душем и шипящим пламенем, хотя было нехолодно, а в гостиницах Японии в большинстве своём не бывает каминов: исторически сложилось из-за бумажных перегородок и ужасающей бездарности пожарных.
Мураки успел выкурить сигарет пятнадцать, наверное, пока ты смотрел на дождь за окном и мечтал избавиться от грязи: колени походили на колёса автомобиля после бездорожья. Наконец он сказал, что мыться вдвоём гораздо приятнее, а в его номере есть ванна. Ну а тебе нравится брить кого-нибудь опасной бритвой. Такая вот причуда.
Хотя щетины на лице Мураки не было, он позволил намылить себя. Что было чертовски возбуждающе. Серьёзно. Но на тот момент ты даже не понял насколько, ведь он ни на минуту не прекращал касаться тебя. Уже достаточно, чтобы потерять контроль. Не надо ни крема для бритья, ни мокрых прядей волос, падающих на глаза. Его глаза — первое, что привлекло тебя. И голос, нет, постой-ка, ты же на него вначале среагировал. Ладно, на голос и плащ. А, да кто его разберёт, на что ты там сперва обращаешь внимание?!
Когда с фиктивным бритьём было покончено, Мураки развернул тебя, и пока вы трахались, ты видел его лицо в зеркале — напряжённое и исполненное страсти. Хотя сейчас, размышляя обо всём, ты понимаешь, что на нём на самом деле отражалось тщеславие.
* * *
И вот вам последствия: верёвки, кровопускание и эти грёбаные куклы. Одна из них просто обязана разлететься на черепки, которые сгодятся для перерезания нейлона. Потом ты уберёшься отсюда, а ещё — подальше от Японии, её храмов, саке и проклятых психов в белых плащах, которые используют для потенции маринованный имбирь.
Господи, в аду новый тренд на белое? А как же коричневый или старый добрый чёрный?
Ты перекатываешься из стороны в сторону, снова и снова ударяясь о ближайший стеллаж, пока одна из кукол не падает на пол, маленькая девочка в жёлтых оборках и с пустым взглядом, таким же безжизненным, как и у глаз в банке. Ты хватаешь её за, как тебе кажется, туловище и несколько минут с силой бьёшь об пол, проклиная производителей и их стремление к качеству. Но в конце концов она ломается, и ты ощупью ищешь черепки с острой кромкой.
Тремя часами позже сидишь на обочине дороги и ёжишься от холода. Ты теряешься в догадках, почему взял её. Было же очевидно, что подобная глупость — ошибка. Но она смотрела и смотрела на тебя. Ты уже не уверен, отсутствует ли у неё сознание. И вот, ты разбил банку и забрал её.
Свет фар проезжающей машины на секунду замирает, а потом водитель замечает тебя, мокрого, бледного, в обнимку с отрезанной головой, и жмёт на газ. Скоро здесь будут копы. Ты можешь рассказать им всё, что знаешь про эту голову. Или же избавиться от неё.
Заставить себя выпустить её из рук не выходит. Голова смотрит на тебя взглядом куклы, вот только когда запрокидываешь голову назад, эти глаза не закрываются.
Оригинал: The Haunting by Eria by Eria, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus, Hasegava Uki)
Размер: 2010 слов (2415 слов в оригинале)
Персонажи: Мураки Казутака, Куросаки Хисока, Цузуки Асато, Куросаки Нагарэ, ОП
Категория: джен
Жанр: драма, хоррор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Хисока после смерти мстит Мураки
Примечание/Предупреждения: AU, в котором Хисока — мстительный дух
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Одержимость
Болтовнёй сиделок он был сыт по горло. Говорить при нём шёпотом те перестали очень давно. Что послужило тому причиной, он не знал. Возможно, всё из-за того, что он пробыл в больнице несколько лет; или потому, что перестал смотреть в глаза и хрипеть напичканными в нос и рот трубками, когда к нему обращались врач или медсёстры. Зачем? Они все врут.
Как-то раз к нему в палату привели собаку, но даже когда это жизнерадостное и чуткое создание лизало его руку, он безучастно уставился в угол между потолком и стеной. Волонтёр, пришедший с собакой, был опечален и жалел его, как и многие из тех, кто помогал в педиатрическом отделении. Он ненавидел эту жалость, но равнодушные, по-медицински беспристрастные слова сиделок просто бесили.
Они говорили, он не проживёт и недели.
Он им ещё покажет.
* * *
Одетый в траурное кимоно, Нагарэ Куросаки сел в ожидающую его машину. Жена отказалась присутствовать на похоронах их сына, но его это ни капли не удивило.
Он взялся за ремень безопасности, хотя между крематорием и фамильным захоронением Куросаки было всего несколько минут езды. Пальцы коснулись чего-то мягкого. Он обернулся, чтобы лучше рассмотреть находку, и увидел простенькую тряпичную куклу с непропорционально большой головой (покрытой свалявшимися нитями жёлтой пряжи), короткими конечностями, торчащими из однотонного белого кимоно, и не похожими друг на друга зелёными глазами-пуговицами, которыми она уставилась в потолок над соседним сидением.
Решив, что куклу забыл ребёнок шофера, он поднял её и аккуратно усадил рядом, не обратив внимания на странность: кимоно на кукле было запахнуто как у покойника.
* * *
Доктор Мураки вполголоса выражал главе дома Куросаки традиционные соболезнования в связи с потерей единственного наследника. Последняя обязанность, которую следовало исполнить, прежде чем окончательно покинуть это захолустье и вернуться в Токио.
Когда толпа поредела, помощник открыл перед ним дверцу ничем не примечательного автомобиля. Он забрался внутрь, погружённый в свои планы, раздумывая над тем, что оживление брата требует более решительных действий.
За его подголовником безучастно таращилась в заднее стекло кукла с глазами-пуговицами, одетая для погребения.
* * *
— Что за хрень? — пробормотала она, невидимая в облике шинигами, опустившись на колени перед человеком в белом костюме, непонятно почему упавшим в обморок.
С трудом отвлёкшись от зловещей ауры вокруг валявшейся рядом улыбающейся куклы, мужчина перевёл взгляд на напарницу.
— Дельце-то не из лёгких.
— Да ни хрена! Сопляк довел врача до комы! — Высокая широкоплечая женщина выглядела напряжённой и обеспокоенной.
— Отвези его в больницу. Сам здесь управлюсь. — Он вытащил из кармана фуду и начал произносить сдерживающее заклинание.
Она не стала препираться и напоминать о правилах; перейдя в материальную форму, с некоторым усилием взгромоздила пострадавшего на плечо и неровным шагом направилась к двери.
Что-то выстрелило ей в спину, она дернулась и упала на землю, уронив свою ношу.
— Проклятье! — Её напарник не смог ничего сделать, чтобы остановить красную молнию, вырвавшуюся из зачарованной куклы.
Он торопливо вытащил из кармана мятого бумажного журавлика и подул на него.
— Требуется срочная помощь, сектор Токио, возвращение вышедшего из-под контроля духа Куросаки Хисоки. Мы в…
Журавлик превратился в голубя с длинным хвостом, и, курлыкнув, исчез, когда мужчина вдруг потерял сознание и осел на пол.
Хохот все ещё звучал в комнате, пока на дом, скрывая его от чужих глаз, опускался защитный купол.
* * *
— Цузуки! Оторви задницу от стула, у нас задание! — судя по манере, говорил Кобаяши, его низкорослый напарник; точнее, пародия на напарника в стиле «забей и расслабься».
— Да, да, — Цузуки зевнул и потянулся под причитания коротышки о минутах, растраченных впустую во время экстренного вызова. Потом мотнул головой, натянул пиджак и направился к двери:
— Выкладывай, в чём дело.
Приятная черта Кобаяши — умение правильно расставлять приоритеты. Видимо, поэтому он и продержался дольше, чем предыдущие пять напарников Цузуки.
— Что-то пошло наперекосяк при стандартном возвращении души. От пары из Токио ни слуху ни духу с тех пор, как они послали вестника.
Они спустились по лестнице массивного здания Энма-Тё.
— Где?
Кобаяши не удивила краткость вопроса. Он понимал серьёзность положения — однажды и сам побывал в подобной переделке.
— Район толстосумов в Токио, если судить по координатам места, откуда отправили вестника.
На плечо легла рука.
— Давай-ка туда.
— Разумеется.
И они исчезли с вишнёвой аллеи.
* * *
Окружающий мир был как в тумане, казалось, он сжался до размеров одного-единственного человека. Задыхаясь от паники, Казутака вцепился потными пальцами в рюкзак; брат улыбался, направляя остриё старинной катаны, собираясь проткнуть насквозь. Казутака догадывался, подозревал, хоть и без доказательств, что его родители были отравлены этим… этим чудовищем.
Дома никого, дворецкий ушёл по делам — проследить, чтобы Казутаку признали законным наследником имущества Мураки.
Он совершенно беззащитен. Он покосился на рюкзак, размышляя, умеет ли его ненормальный сводный брат пользоваться катаной.
Тот вдруг рассмеялся леденящим душу смехом, от которого оторопь брала.
— Тебе… нужна помощь. Почему бы нам не позвонить в больницу?
— Казутака, — имя в устах брата прозвучало как чужое. — Хочу, чтобы ты сдох. А потом ещё раз.
— Плохая идея, — у него перехватило горло, и голос прозвучал непривычно высоко.
— Отчего же? Мечтаю увидеть, как ты корчишься от сладкой кроваво-алой боли. Хочешь стать моим шедевром? — Он шагнул вперед, но Казутака, подавив подкатившую от страха тошноту, попятился, хотя всерьёз опасался, что дрожащие колени подведут его. — Весь в крови, ты будешь выглядеть чудесно, и тогда, будь уверен, твой ещё тёплый труп по достоинству оценит мою привязанность.
Казутака собрался было ответить, но только пронзительно вскрикнул, когда меч устремился вперёд.
Он слышал злорадный смех брата, когда в его сознании вспыхнула боль, а кожу обожгло, словно на ней выжигали клеймо.
* * *
— Ого! — выдохнул Цузуки, разглядывая огромный барьер, возвышающийся перед ним. — Что ещё известно по этому духу?
— Помимо того, что Куросаки Хисока, вероятно, умер от истощившего его проклятия, а не «неизвестной болезни», как сказано в заключении о вскрытии? Он находился в клинике три года, пока не помер в возрасте шестнадцати лет. Это дом его лечащего врача. — Кобаяши тяжело вздохнул, заметив сосредоточенный взгляд Цузуки. — Может, соберёшься и разрушишь эту дурацкую штуковину, чтобы мы смогли добраться до души?
Цузуки нахмурился и вытащил фуду из кармана пиджака.
— Странно, правда?
Кобаяши вздохнул, но не стал возмущаться, потому что фуда в вытянутой руке Цузуки засветилась и загудела, набирая силу.
— Что странно?
Цузуки не ответил, сконцентрировавшись и не сводя глаз с барьера, пока в нем не образовалась трещина достаточного размера, чтобы они могли пройти. Как только они оказались внутри, края дыры начали медленно стягиваться, словно заживающая рана.
— Ребёнок умирает и ни с того ни с сего начинает мстить своему врачу? Звучит… — он замолчал, когда понял, что заставило Кобаяши застыть на месте.
— Мы всё ещё в Токио, верно? — голос Кобаяши звучал обеспокоенно — границу барьера позади них не было видно.
— Да. — Цузуки покосился на полную красную луну, а его ответ почти утонул в стрёкоте летних цикад. За последние двадцать лет ему не встречался настолько сильный дух, оставалось надеяться, что Кинджа и Маэда ещё живы. — Мы попали под мощную иллюзию. Это место очень важно для духа. Возможно, дом Хисоки.
— Рад, что ты невозмутим, как всегда, — нервно хихикнул Кобаяши.
— Выше голову, напарник.
Незнакомец с серебристыми волосами, в традиционной одежде и не столь традиционных очках шёл по направлению к ним, и оба шинигами насторожились.
Он улыбался обаятельно и обезоруживающе, как человек, привыкший добиваться своего, только глаза были пустыми и невидящими.
— Посторонние вроде шинигами должны пройти и лично представиться мальчику.
Он развернулся и направился вниз по склону — туда, откуда пришёл. Со спины, когда не было видно его застывший взгляд, он не казался одержимым.
Кобаяши повернулся к Цузуки, демонстративно закатив глаза.
— От приглашения лучше не отказываться, так?
Пиджак на Цузуки распахнулся, когда он резко наклонился к низкорослому напарнику.
— Убедись, что Маэда и Кинджа выберутся. Я уже зарядил их, так что если используешь сразу две, ударной силы должно быть достаточно, чтобы ещё раз пробить барьер, — он протянул ему фуды и глянул выжидающе.
— Завязывал бы ты с просьбами о нарушении правил. Я ведь не любимчик Энмы. — Но фуды напарник всё же взял. — Когда мы их обнаружим, надеюсь, ты отвлечешь духа, — мрачно добавил он.
На лице Цузуки появилась благодарная улыбка, глаза засветились.
— Конечно.
— А что насчёт доктора? Обычно ты просишь меня…
— Его я тоже беру на себя. Тот парень сейчас в ловушке, сомневаюсь, что Хисока так легко его отпустит… — Цузуки все никак не мог понять, за что этот ребенок так сильно возненавидел своего врача.
— Договорились.
И они двинулись вниз по склону холма — коллеги, неторопливо бредущие в самое сердце неизвестного.
* * *
— Привет, Хисока, — наперекор ожиданиям Хисоки, Цузуки пренебрёг правилами приличия.
— Обращайтесь ко мне Куросаки. — Светловолосый зеленоглазый мальчик с величественным видом парил перед ними, неподалеку на татами навзничь лежали без сознания двое шинигами, а врач сидел на коленях на подушке, отвернувшись лицом к стене, и, покачиваясь, бормотал что-то себе под нос. — До шинигами мне нет дела. Забирайте, — он презрительно взмахнул рукой.
Кобаяши пошевелил пальцами, тела обоих шинигами медленно приподнялись и приняли вертикальное положение.
— Ну, тогда я откланиваюсь. — И ушёл, левитируя перед собой обоих коллег.
— Я здесь, чтобы проводить твою душу на суд, — мягко начал Цузуки.
— Отказываюсь. — Этот ребенок был слишком неразговорчив и хмур даже для умершего столь ужасной смертью.
— Не люблю принуждать души силой, так что, может быть, если ты расскажешь мне, из-за чего ты злишься… — осторожно продолжил Цузуки.
— Доктор! — выплюнул дух. — Он лжец и убийца, и… и я не прощу его! — Энергия, наполненная злобой, растекалась вокруг него, высвобождая гнев столь одарённой души. — Я убью его прежде, чем он снова сделает что-то подобное! Это больше не повторится!
— Ему не удалось спасти тебя. Поэтому…
Мальчик рассмеялся и посмотрел скептически:
— Будь причина в этом, я бы преследовал почти сотню человек.
— Тогда почему?
Бледное лицо потемнело, а потом исказилось от ярости.
— Я не обязан объясняться перед тобой.
Цузуки приготовился к нападению и достал фуду, но, к его удивлению, атаки не последовало.
Мальчик в ужасе уставился на что-то позади Цузуки.
Цузуки резко обернулся и наткнулся взглядом на стоявшего за ним врача, невозмутимо протирающего очки. Тот надел их и едва заметно улыбнулся.
— Мальчик, тебе следует лучше стараться, если надеешься всерьёз навредить мне. — Он помолчал, удивлённо вглядываясь в Цузуки как в давнего знакомого. — Я вас знаю?
— Нет, — опешил Цузуки.
— Доктор Мураки Казутака. Не верьте тому, что говорит мальчишка. У него параноидная шизофрения.
— Лжец! — Хисока в гневе выпустил сгусток энергии, но доктор лишь поправил очки, и холодная голубая энергия рассекла яростную красную; Цузуки пришлось прикрыться фудой, чтобы его не сбило с ног этим неожиданным столкновением.
— Всё весьма печально. Родители отказались от него из-за бредовых идей, которые были симптомом дегенеративного заболевания мозга…
— Заткнись! — Серия красных молний обрушился на холодно-голубой щит доктора. — Они не были бредом! Ты убил ту женщину, а потом…
— И что «потом» я сделал в твоих фантазиях, мальчик? Ну же, поделись этим с шинигами, который пришёл по твою несчастную душу.
Хисока взвыл от ярости и неприятных воспоминаний, пролетел мимо Цузуки и попытался руками дотянуться до доктора, чтобы придушить его.
Доктор Мураки с самодовольной улыбкой щёлкнул пальцами, и дух внезапно остановился, задрожал, выгнулся всем телом, на неприкрытых одеждой руках проступили красные отметины — и он истошно закричал.
Цузуки принял единственное разумное решение. Он призвал Тайин, возводя высокий плотный купол вокруг доктора.
И крик оборвался.
* * *
На работу Цузуки вернулся совершенно без сил.
Его напарник немедленно вскочил на ноги.
— Эй, что произошло? Привел душу?
— Ага. Как Кинджа и Маэда?
— Очнулись полчаса назад с головной болью, но в остальном с ними всё в порядке.
Цузуки молча сел за стол. Временами он ненавидел эту работу больше обычного, особенно когда встречал потенциального коллегу в лице столь юной души или же был вынужден отпускать серийного убийцу. Он имел право заниматься только уже умершими, но не живыми, даже если они опасны для общества.
— Цузуки?
Он поднял глаза и улыбнулся, понимая, что улыбаться тут нечему:
— Мм?
— Хватит на сегодня, приятель, пойдём выпьем чего-нибудь.
— Давай.
Он поднялся, но всю дорогу до небольшого тихого бара чувствовал тяжесть в ногах и на душе.
* * *
Годом позже
«Проклятье!» Цузуки прекратил разглядывать толпу в поисках подозрительной женщины и стёр с воротника след её кровавого поцелуя.
Он услышал неожиданный громкий щелчок снимаемого предохранителя и загоняемого в ствол патрона — и на всякий случай поднял руки.
— Думаю, вы схватили не того парня.
Он чуть повернул голову и увидел угрюмого подростка, пристально смотревшего на него.
— Хисока? — пробормотал он, опуская руки.
— Паф, — невозмутимо произнёс подросток, возвращая предохранитель на место.
— Ты мой напарник? — Цузуки не смог скрыть сомнения, прозвучавшего в голосе.
— Да. — «Все так же немногословен, да?». Тень раздражения прошла по лицу его нового напарника. — Если тебя что-то не устраивает, можешь подать в отставку, старик.
— Ста… старик!
В довершение всего подростку хватило наглости сразу же равнодушно пойти прочь, не дожидаясь его.
— Ты ведь голоден? Мы мог ли бы что-нибудь перехватить.
— После заявления насчет «старика» платишь ты, — обижено буркнул Цузуки.
— Договорились.
бонус
остальные по клику
драбблыОригинал: Prize by veleda_k, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus, Доктор Амбридж)
Чтение и монтаж: Тамаэ
Размер: 242 слова (300 слов в оригинале)
Длительность записи: 00:14:03
Персонажи: Куросаки Хисока, Мибу Ория
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Ничто так не красит вечер как приятная компания
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Размещение аудиозаписи: только с разрешения переводчика и чтеца
ПризПриятнее вечера Ория не припомнит. Освежающий ветерок, лепестки сакуры и компания...
Металл ударяется о металл, и эти звуки напоминают музыку. Куросаки отступает, дышит часто и тяжело. Ория улыбается:
— Уже сдаёшься?
Куросаки поднимает меч.
— Сегодня я возьму верх!
Орию его слова забавляют.
— Поиграем? Заставишь меня пасть — получишь приз.
Куросаки рычит и с громким криком атакует. Звук его голоса будоражит кровь Ории, и тот отвечает тем же.
Сколько уже вечеров прошло вот так? Сколько раз Куросаки оказывался перед его дверью? Они сражаются, мечи скрещиваются, тела соприкасаются. Всего мгновение, и Куросаки уходит, проигравший, но так и не сдавшийся, оставляя Орию в одиночестве.
— Я так слаб, что вы позволяете себе отвлекаться?
Голос Куросаки отрывает Орию от размышлений. Он встряхивает головой.
— Ничуть, прошу прощения.
Ория нападает, Куросаки уклоняется. С каждым разом становится искуснее; Ория доволен.
Пожалуй, ему следует меньше радоваться и больше внимания уделить защите. В итоге он упускает момент, когда Куросаки неожиданно закручивает его меч и оружие вылетает из рук Ории. Ория ошибается, и Куросаки использует шанс, чтобы сбить его с ног. Ория падает.
Куросаки обеспокоенно смотрит на него.
— Вы не пострадали?
— Только моя гордость, — улыбается Ория. — Итак, уже решил, какой хочешь приз?
Мгновение, бесконечно долгое, Куросаки смотрит на него.
— Да, — произносит он наконец.
Опускается на колени и удивляет Орию второй раз за вечер, касаясь губами его губ. Поцелуй получается страстным, заставляя Орию желать большего. Он притягивает Куросаки ближе:
— Полагаю, пора перенести наше сражение на другое поле.
Тот кивает.
Более приятного вечера Ория представить не может.
Оригинал: Prize of War by Jain, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus)
Чтение и монтаж: Тамаэ
Размер: 249 слов (300 слов в оригинале)
Длительность записи: 00:14:03
Персонажи: Куросаки Хисока, Мибу Ория
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: Приз находит победителя
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Размещение аудиозаписи: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Награда победителяРазобраться в чужих мыслях было нелегко. Хисока предвидел движения Ории за мгновение до того, как тот совершал их, но всё ещё не мог отразить и половины. Он чувствовал радость, увлечённость, заинтересованность Ории, но не понимал, стал ли ему другом или забавным развлечением.
Когда в прохладном ночном воздухе их тела со страстью прижались друг к другу, он чувствовал исходящее от Ории желание, и не понимал, кому оно предназначено: ему, Хисоке, или же просто стройному симпатичному юноше.
Такое недопонимание было опасно, и Хисока держался настороженно, и всё же осторожность не помешала ему сделать шаг вперед.
Лёжа в роскошной постели — даже шелк простыней не мог сравниться гладкостью с кожей Ории — Хисока почувствовал, как по бедру к ягодицам мягко скользнула рука. Он замер от сковавшего его страха, и почти сразу Ория тоже остановился.
— Я думал, приз достался мне, — тихо напомнил Хисока.
— Конечно, — отозвался Ория. Хисока нахмурился в замешательстве.
Под озадаченный взгляд Хисоки Ория поднял руки над головой и обмотал волосы вокруг запястий. Закончил он резким рывком, показывая, что надёжно связан.
Его спина соблазняюще выгнулась, и голос Ории в сознании Хисоки прошептал: «Тебе. Возьми меня».
— Да, — хрипло ответил Хисока, заливаясь краской.
— В верхнем ящике, — Ория кивком указал на небольшой прикроватный столик.
Внутри была упаковка презервативов и прозрачный тюбик; такое подтверждение симпатии со стороны Ории вызвало у Хисоки неожиданный прилив нежности. Покрытые смазкой, пальцы с лёгкостью скользнули в опьяняющий жар тела.
— А что в нижнем ящике? — спросил Хисока севшим голосом.
Ория одарил его улыбкой одновременно распутной и озорной.
— То, чем мы воспользуемся в следующий раз.
Оригинал: Без названия by matrixrefugee, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus)
Размер: 93 слова (100 слов в оригинале)
Персонажи: Куросаки Хисока, Цузуки Асато
Категория: джен
Жанр: ужастик
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Цузуки и Хисока берутся за непривычную работу
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Сверхъестественное— Нагоняет! Мы обречены! — задыхаясь, причитал Цузуки всё то время, что они улепётывали от разъярённого оборотня.
— Нас нельзя обратить, мы уже мертвы! — рявкнул Хисока, стараясь не отставать от длинноногого напарника.
Но в тот момент, когда уже можно было поклясться, что тварь достала их, впереди замаячила заготовленная яма-ловушка; Цузуки перелетел через неё, за ним по пятам Хисока. Оборотень жалобно взвизгнул, когда тонкий слой папоротника под его лапами проломился.
Цузуки в изнеможении свалился на траву за ямой.
— Ну, это-то его задержит.
— И очень бы хотелось, чтобы оно выкарабкалось не раньше, чем до него доберётся солнечный свет.
Оригинал: Not in Front of the Children by veleda_k, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus)
Размер: 88 слов (100 слов в оригинале)
Персонажи: Ватари Ютака, Куросаки Хисока, Цузуки Асато
Категория: джен
Жанр: стёб
Рейтинг: G
Краткое содержание: Создания Ватари оказались склонны к импринтингу, и это сулит хлопоты случайным гостям его лаборатории
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Только не при детяхХисока смотрел на странное бесформенное нечто, взглядом выражая недовольство. Ватари мог создавать каких угодно извращённых созданий до тех пор, пока они не доставляли хлопот Хисоке.
Происходящее определённо предвещало хлопоты.
— Папа! Папа! — несуразные очаровательные комочки толпились возле его ног.
— Я вам не папа! Проклятье! — зашипел он.
— Хисока! — Вид у Цузуки был испуганный. — Не при наших детях! Ты подаёшь дурной пример, если не… Ай! Нет! Насилие в семье создаст нездоровую атмосферу! Потом они не смогут строить нормальные отношения!
В углу Ватари сокрушённо качал головой:
— Да этим ребятам лечиться и лечиться.
миниОригинал: A Man of White by Amand_r, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus)
Размер: 939 слов (1175 слов в оригинале)
Персонажи: Мураки Казутака, Митос
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: История о том, как Мураки потерял голову
Примечание/Предупреждения: кроссовер с сериалом «Горец»
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
Человек в беломТы ведь не любишь Сикоку. Святой земли много, тут не поспоришь, но с развитием туризма это место больше подходит Маку, а не тебе. Видимо, при покупке билета тобой двигала сентиментальность, а возможно, неосознанная попытка загладить вину. Сознательно проявлять подобные чувства ты не привык.
Да и не важна причина, хоть ты и расплачиваешься за неё сейчас, — делаешь вывод, трепыхаясь в верёвках; но сомнений нет: ты обездвижен, как индюшка, полностью и абсолютно.
В храме слишком тихо, и ты понимаешь, что больше не в Сикоку, хотя обстановка, кажется, не изменилась. Сквозь наркотическую дымку смутно вспоминается гул самолёта, бледная рука, что удерживает твою, и голос, нашёптывающий что-то, вероятно, романтичное. Для того, кто тащится от подобной фигни. Но тебе она не нравится.
От кукол, будь они неладны, мороз по спине продирает. Странно, что монахи держат их здесь. Должно быть, куклы принадлежат не монахам. Ты догадываешься, чьи они. Вот только не хочешь думать о нём, заметил: стоит его вспомнить — и он тут как тут. Когда со шприцом, а когда и со скальпелем. Способность к регенерации ещё не означает, что боли ты не испытываешь. Как не означает и отсутствия веских причин для беспокойства.
А эта голова в банке? Вот уж правда, вишенка на торте. Ждал-мечтал посмотреть. Да кто вообще захочет видеть такую хрень?! И ты решаешь, впервые за много лет, при первой же возможности позвонить в полицию. То бишь сразу как сбежишь и в целости и сохранности окажешься в... дайте-ка подумать, о, в Португалии.
* * *
Бар был почти пуст — для туристов не сезон, а в окрестностях жили большей частью монахи, которые к любителям горячительного уж точно не относились. В Европе служители церкви выпивали не без удовольствия, а вот буддисты воздерживались, по слухам, из-за восьмеричного пути и прочего.
Ты сидел и потягивал саке по смехотворной цене, своим счётом за выпивку восполняя убытки заведения за последние три года — серьёзно, бар в таком месте? о чём только думали? — тогда он и вошёл. Невероятно привлекательный, или, лучше сказать, соблазнительный, хотя интуитивно ты отметил, что в человеке, склонном одеваться во всё белое, есть что-то подозрительное.
Эта мысль должна была послужить грёбаным звоночком.
Но тебе ведь нужно было пофлиртовать, выпить ещё саке, пренеприменно порезаться и исцелиться на виду у всех. По большому счёту ты и должен был закончить вот так: на полу храма, связанный по рукам и ногам, в ожидании его прихода.
Право слово, что за дилетантство.
* * *
Вот только губы Мураки завораживали, они едва уловимо коснулись твоей щеки, и когда вы случайно столкнулись на задворках бара, за мусорным контейнером, ты расстегнул ему брюки и опустился на колени, не задумываясь о последствиях. Давно у тебя никого не было, и он был высоким. Тебе нравятся высокие, и не так уж важно, сколько белого на них надето после Дня труда. У тебя самого когда-то была парочка чисто белых костюмов.
Мураки запустил руку в твои волосы, а ты промычал какую-то невоспроизводимую глупость в его бельё. Стало горячо, немного липко и приятно. Мда. С минетом ты справился, и вы перебрались в его гостиничный номер — с кроватью, душем и шипящим пламенем, хотя было нехолодно, а в гостиницах Японии в большинстве своём не бывает каминов: исторически сложилось из-за бумажных перегородок и ужасающей бездарности пожарных.
Мураки успел выкурить сигарет пятнадцать, наверное, пока ты смотрел на дождь за окном и мечтал избавиться от грязи: колени походили на колёса автомобиля после бездорожья. Наконец он сказал, что мыться вдвоём гораздо приятнее, а в его номере есть ванна. Ну а тебе нравится брить кого-нибудь опасной бритвой. Такая вот причуда.
Хотя щетины на лице Мураки не было, он позволил намылить себя. Что было чертовски возбуждающе. Серьёзно. Но на тот момент ты даже не понял насколько, ведь он ни на минуту не прекращал касаться тебя. Уже достаточно, чтобы потерять контроль. Не надо ни крема для бритья, ни мокрых прядей волос, падающих на глаза. Его глаза — первое, что привлекло тебя. И голос, нет, постой-ка, ты же на него вначале среагировал. Ладно, на голос и плащ. А, да кто его разберёт, на что ты там сперва обращаешь внимание?!
Когда с фиктивным бритьём было покончено, Мураки развернул тебя, и пока вы трахались, ты видел его лицо в зеркале — напряжённое и исполненное страсти. Хотя сейчас, размышляя обо всём, ты понимаешь, что на нём на самом деле отражалось тщеславие.
* * *
И вот вам последствия: верёвки, кровопускание и эти грёбаные куклы. Одна из них просто обязана разлететься на черепки, которые сгодятся для перерезания нейлона. Потом ты уберёшься отсюда, а ещё — подальше от Японии, её храмов, саке и проклятых психов в белых плащах, которые используют для потенции маринованный имбирь.
Господи, в аду новый тренд на белое? А как же коричневый или старый добрый чёрный?
Ты перекатываешься из стороны в сторону, снова и снова ударяясь о ближайший стеллаж, пока одна из кукол не падает на пол, маленькая девочка в жёлтых оборках и с пустым взглядом, таким же безжизненным, как и у глаз в банке. Ты хватаешь её за, как тебе кажется, туловище и несколько минут с силой бьёшь об пол, проклиная производителей и их стремление к качеству. Но в конце концов она ломается, и ты ощупью ищешь черепки с острой кромкой.
Тремя часами позже сидишь на обочине дороги и ёжишься от холода. Ты теряешься в догадках, почему взял её. Было же очевидно, что подобная глупость — ошибка. Но она смотрела и смотрела на тебя. Ты уже не уверен, отсутствует ли у неё сознание. И вот, ты разбил банку и забрал её.
Свет фар проезжающей машины на секунду замирает, а потом водитель замечает тебя, мокрого, бледного, в обнимку с отрезанной головой, и жмёт на газ. Скоро здесь будут копы. Ты можешь рассказать им всё, что знаешь про эту голову. Или же избавиться от неё.
Заставить себя выпустить её из рук не выходит. Голова смотрит на тебя взглядом куклы, вот только когда запрокидываешь голову назад, эти глаза не закрываются.
Оригинал: The Haunting by Eria by Eria, разрешение получено
Переводчик: lilic (вычитка и редактирование: Nyctalus, Hasegava Uki)
Размер: 2010 слов (2415 слов в оригинале)
Персонажи: Мураки Казутака, Куросаки Хисока, Цузуки Асато, Куросаки Нагарэ, ОП
Категория: джен
Жанр: драма, хоррор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Хисока после смерти мстит Мураки
Примечание/Предупреждения: AU, в котором Хисока — мстительный дух
Размещение текста: с указанием переводчика, автора и ссылкой на оригинальный текст
ОдержимостьБолтовнёй сиделок он был сыт по горло. Говорить при нём шёпотом те перестали очень давно. Что послужило тому причиной, он не знал. Возможно, всё из-за того, что он пробыл в больнице несколько лет; или потому, что перестал смотреть в глаза и хрипеть напичканными в нос и рот трубками, когда к нему обращались врач или медсёстры. Зачем? Они все врут.
Как-то раз к нему в палату привели собаку, но даже когда это жизнерадостное и чуткое создание лизало его руку, он безучастно уставился в угол между потолком и стеной. Волонтёр, пришедший с собакой, был опечален и жалел его, как и многие из тех, кто помогал в педиатрическом отделении. Он ненавидел эту жалость, но равнодушные, по-медицински беспристрастные слова сиделок просто бесили.
Они говорили, он не проживёт и недели.
Он им ещё покажет.
* * *
Одетый в траурное кимоно, Нагарэ Куросаки сел в ожидающую его машину. Жена отказалась присутствовать на похоронах их сына, но его это ни капли не удивило.
Он взялся за ремень безопасности, хотя между крематорием и фамильным захоронением Куросаки было всего несколько минут езды. Пальцы коснулись чего-то мягкого. Он обернулся, чтобы лучше рассмотреть находку, и увидел простенькую тряпичную куклу с непропорционально большой головой (покрытой свалявшимися нитями жёлтой пряжи), короткими конечностями, торчащими из однотонного белого кимоно, и не похожими друг на друга зелёными глазами-пуговицами, которыми она уставилась в потолок над соседним сидением.
Решив, что куклу забыл ребёнок шофера, он поднял её и аккуратно усадил рядом, не обратив внимания на странность: кимоно на кукле было запахнуто как у покойника.
* * *
Доктор Мураки вполголоса выражал главе дома Куросаки традиционные соболезнования в связи с потерей единственного наследника. Последняя обязанность, которую следовало исполнить, прежде чем окончательно покинуть это захолустье и вернуться в Токио.
Когда толпа поредела, помощник открыл перед ним дверцу ничем не примечательного автомобиля. Он забрался внутрь, погружённый в свои планы, раздумывая над тем, что оживление брата требует более решительных действий.
За его подголовником безучастно таращилась в заднее стекло кукла с глазами-пуговицами, одетая для погребения.
* * *
— Что за хрень? — пробормотала она, невидимая в облике шинигами, опустившись на колени перед человеком в белом костюме, непонятно почему упавшим в обморок.
С трудом отвлёкшись от зловещей ауры вокруг валявшейся рядом улыбающейся куклы, мужчина перевёл взгляд на напарницу.
— Дельце-то не из лёгких.
— Да ни хрена! Сопляк довел врача до комы! — Высокая широкоплечая женщина выглядела напряжённой и обеспокоенной.
— Отвези его в больницу. Сам здесь управлюсь. — Он вытащил из кармана фуду и начал произносить сдерживающее заклинание.
Она не стала препираться и напоминать о правилах; перейдя в материальную форму, с некоторым усилием взгромоздила пострадавшего на плечо и неровным шагом направилась к двери.
Что-то выстрелило ей в спину, она дернулась и упала на землю, уронив свою ношу.
— Проклятье! — Её напарник не смог ничего сделать, чтобы остановить красную молнию, вырвавшуюся из зачарованной куклы.
Он торопливо вытащил из кармана мятого бумажного журавлика и подул на него.
— Требуется срочная помощь, сектор Токио, возвращение вышедшего из-под контроля духа Куросаки Хисоки. Мы в…
Журавлик превратился в голубя с длинным хвостом, и, курлыкнув, исчез, когда мужчина вдруг потерял сознание и осел на пол.
Хохот все ещё звучал в комнате, пока на дом, скрывая его от чужих глаз, опускался защитный купол.
* * *
— Цузуки! Оторви задницу от стула, у нас задание! — судя по манере, говорил Кобаяши, его низкорослый напарник; точнее, пародия на напарника в стиле «забей и расслабься».
— Да, да, — Цузуки зевнул и потянулся под причитания коротышки о минутах, растраченных впустую во время экстренного вызова. Потом мотнул головой, натянул пиджак и направился к двери:
— Выкладывай, в чём дело.
Приятная черта Кобаяши — умение правильно расставлять приоритеты. Видимо, поэтому он и продержался дольше, чем предыдущие пять напарников Цузуки.
— Что-то пошло наперекосяк при стандартном возвращении души. От пары из Токио ни слуху ни духу с тех пор, как они послали вестника.
Они спустились по лестнице массивного здания Энма-Тё.
— Где?
Кобаяши не удивила краткость вопроса. Он понимал серьёзность положения — однажды и сам побывал в подобной переделке.
— Район толстосумов в Токио, если судить по координатам места, откуда отправили вестника.
На плечо легла рука.
— Давай-ка туда.
— Разумеется.
И они исчезли с вишнёвой аллеи.
* * *
Окружающий мир был как в тумане, казалось, он сжался до размеров одного-единственного человека. Задыхаясь от паники, Казутака вцепился потными пальцами в рюкзак; брат улыбался, направляя остриё старинной катаны, собираясь проткнуть насквозь. Казутака догадывался, подозревал, хоть и без доказательств, что его родители были отравлены этим… этим чудовищем.
Дома никого, дворецкий ушёл по делам — проследить, чтобы Казутаку признали законным наследником имущества Мураки.
Он совершенно беззащитен. Он покосился на рюкзак, размышляя, умеет ли его ненормальный сводный брат пользоваться катаной.
Тот вдруг рассмеялся леденящим душу смехом, от которого оторопь брала.
— Тебе… нужна помощь. Почему бы нам не позвонить в больницу?
— Казутака, — имя в устах брата прозвучало как чужое. — Хочу, чтобы ты сдох. А потом ещё раз.
— Плохая идея, — у него перехватило горло, и голос прозвучал непривычно высоко.
— Отчего же? Мечтаю увидеть, как ты корчишься от сладкой кроваво-алой боли. Хочешь стать моим шедевром? — Он шагнул вперед, но Казутака, подавив подкатившую от страха тошноту, попятился, хотя всерьёз опасался, что дрожащие колени подведут его. — Весь в крови, ты будешь выглядеть чудесно, и тогда, будь уверен, твой ещё тёплый труп по достоинству оценит мою привязанность.
Казутака собрался было ответить, но только пронзительно вскрикнул, когда меч устремился вперёд.
Он слышал злорадный смех брата, когда в его сознании вспыхнула боль, а кожу обожгло, словно на ней выжигали клеймо.
* * *
— Ого! — выдохнул Цузуки, разглядывая огромный барьер, возвышающийся перед ним. — Что ещё известно по этому духу?
— Помимо того, что Куросаки Хисока, вероятно, умер от истощившего его проклятия, а не «неизвестной болезни», как сказано в заключении о вскрытии? Он находился в клинике три года, пока не помер в возрасте шестнадцати лет. Это дом его лечащего врача. — Кобаяши тяжело вздохнул, заметив сосредоточенный взгляд Цузуки. — Может, соберёшься и разрушишь эту дурацкую штуковину, чтобы мы смогли добраться до души?
Цузуки нахмурился и вытащил фуду из кармана пиджака.
— Странно, правда?
Кобаяши вздохнул, но не стал возмущаться, потому что фуда в вытянутой руке Цузуки засветилась и загудела, набирая силу.
— Что странно?
Цузуки не ответил, сконцентрировавшись и не сводя глаз с барьера, пока в нем не образовалась трещина достаточного размера, чтобы они могли пройти. Как только они оказались внутри, края дыры начали медленно стягиваться, словно заживающая рана.
— Ребёнок умирает и ни с того ни с сего начинает мстить своему врачу? Звучит… — он замолчал, когда понял, что заставило Кобаяши застыть на месте.
— Мы всё ещё в Токио, верно? — голос Кобаяши звучал обеспокоенно — границу барьера позади них не было видно.
— Да. — Цузуки покосился на полную красную луну, а его ответ почти утонул в стрёкоте летних цикад. За последние двадцать лет ему не встречался настолько сильный дух, оставалось надеяться, что Кинджа и Маэда ещё живы. — Мы попали под мощную иллюзию. Это место очень важно для духа. Возможно, дом Хисоки.
— Рад, что ты невозмутим, как всегда, — нервно хихикнул Кобаяши.
— Выше голову, напарник.
Незнакомец с серебристыми волосами, в традиционной одежде и не столь традиционных очках шёл по направлению к ним, и оба шинигами насторожились.
Он улыбался обаятельно и обезоруживающе, как человек, привыкший добиваться своего, только глаза были пустыми и невидящими.
— Посторонние вроде шинигами должны пройти и лично представиться мальчику.
Он развернулся и направился вниз по склону — туда, откуда пришёл. Со спины, когда не было видно его застывший взгляд, он не казался одержимым.
Кобаяши повернулся к Цузуки, демонстративно закатив глаза.
— От приглашения лучше не отказываться, так?
Пиджак на Цузуки распахнулся, когда он резко наклонился к низкорослому напарнику.
— Убедись, что Маэда и Кинджа выберутся. Я уже зарядил их, так что если используешь сразу две, ударной силы должно быть достаточно, чтобы ещё раз пробить барьер, — он протянул ему фуды и глянул выжидающе.
— Завязывал бы ты с просьбами о нарушении правил. Я ведь не любимчик Энмы. — Но фуды напарник всё же взял. — Когда мы их обнаружим, надеюсь, ты отвлечешь духа, — мрачно добавил он.
На лице Цузуки появилась благодарная улыбка, глаза засветились.
— Конечно.
— А что насчёт доктора? Обычно ты просишь меня…
— Его я тоже беру на себя. Тот парень сейчас в ловушке, сомневаюсь, что Хисока так легко его отпустит… — Цузуки все никак не мог понять, за что этот ребенок так сильно возненавидел своего врача.
— Договорились.
И они двинулись вниз по склону холма — коллеги, неторопливо бредущие в самое сердце неизвестного.
* * *
— Привет, Хисока, — наперекор ожиданиям Хисоки, Цузуки пренебрёг правилами приличия.
— Обращайтесь ко мне Куросаки. — Светловолосый зеленоглазый мальчик с величественным видом парил перед ними, неподалеку на татами навзничь лежали без сознания двое шинигами, а врач сидел на коленях на подушке, отвернувшись лицом к стене, и, покачиваясь, бормотал что-то себе под нос. — До шинигами мне нет дела. Забирайте, — он презрительно взмахнул рукой.
Кобаяши пошевелил пальцами, тела обоих шинигами медленно приподнялись и приняли вертикальное положение.
— Ну, тогда я откланиваюсь. — И ушёл, левитируя перед собой обоих коллег.
— Я здесь, чтобы проводить твою душу на суд, — мягко начал Цузуки.
— Отказываюсь. — Этот ребенок был слишком неразговорчив и хмур даже для умершего столь ужасной смертью.
— Не люблю принуждать души силой, так что, может быть, если ты расскажешь мне, из-за чего ты злишься… — осторожно продолжил Цузуки.
— Доктор! — выплюнул дух. — Он лжец и убийца, и… и я не прощу его! — Энергия, наполненная злобой, растекалась вокруг него, высвобождая гнев столь одарённой души. — Я убью его прежде, чем он снова сделает что-то подобное! Это больше не повторится!
— Ему не удалось спасти тебя. Поэтому…
Мальчик рассмеялся и посмотрел скептически:
— Будь причина в этом, я бы преследовал почти сотню человек.
— Тогда почему?
Бледное лицо потемнело, а потом исказилось от ярости.
— Я не обязан объясняться перед тобой.
Цузуки приготовился к нападению и достал фуду, но, к его удивлению, атаки не последовало.
Мальчик в ужасе уставился на что-то позади Цузуки.
Цузуки резко обернулся и наткнулся взглядом на стоявшего за ним врача, невозмутимо протирающего очки. Тот надел их и едва заметно улыбнулся.
— Мальчик, тебе следует лучше стараться, если надеешься всерьёз навредить мне. — Он помолчал, удивлённо вглядываясь в Цузуки как в давнего знакомого. — Я вас знаю?
— Нет, — опешил Цузуки.
— Доктор Мураки Казутака. Не верьте тому, что говорит мальчишка. У него параноидная шизофрения.
— Лжец! — Хисока в гневе выпустил сгусток энергии, но доктор лишь поправил очки, и холодная голубая энергия рассекла яростную красную; Цузуки пришлось прикрыться фудой, чтобы его не сбило с ног этим неожиданным столкновением.
— Всё весьма печально. Родители отказались от него из-за бредовых идей, которые были симптомом дегенеративного заболевания мозга…
— Заткнись! — Серия красных молний обрушился на холодно-голубой щит доктора. — Они не были бредом! Ты убил ту женщину, а потом…
— И что «потом» я сделал в твоих фантазиях, мальчик? Ну же, поделись этим с шинигами, который пришёл по твою несчастную душу.
Хисока взвыл от ярости и неприятных воспоминаний, пролетел мимо Цузуки и попытался руками дотянуться до доктора, чтобы придушить его.
Доктор Мураки с самодовольной улыбкой щёлкнул пальцами, и дух внезапно остановился, задрожал, выгнулся всем телом, на неприкрытых одеждой руках проступили красные отметины — и он истошно закричал.
Цузуки принял единственное разумное решение. Он призвал Тайин, возводя высокий плотный купол вокруг доктора.
И крик оборвался.
* * *
На работу Цузуки вернулся совершенно без сил.
Его напарник немедленно вскочил на ноги.
— Эй, что произошло? Привел душу?
— Ага. Как Кинджа и Маэда?
— Очнулись полчаса назад с головной болью, но в остальном с ними всё в порядке.
Цузуки молча сел за стол. Временами он ненавидел эту работу больше обычного, особенно когда встречал потенциального коллегу в лице столь юной души или же был вынужден отпускать серийного убийцу. Он имел право заниматься только уже умершими, но не живыми, даже если они опасны для общества.
— Цузуки?
Он поднял глаза и улыбнулся, понимая, что улыбаться тут нечему:
— Мм?
— Хватит на сегодня, приятель, пойдём выпьем чего-нибудь.
— Давай.
Он поднялся, но всю дорогу до небольшого тихого бара чувствовал тяжесть в ногах и на душе.
* * *
Годом позже
«Проклятье!» Цузуки прекратил разглядывать толпу в поисках подозрительной женщины и стёр с воротника след её кровавого поцелуя.
Он услышал неожиданный громкий щелчок снимаемого предохранителя и загоняемого в ствол патрона — и на всякий случай поднял руки.
— Думаю, вы схватили не того парня.
Он чуть повернул голову и увидел угрюмого подростка, пристально смотревшего на него.
— Хисока? — пробормотал он, опуская руки.
— Паф, — невозмутимо произнёс подросток, возвращая предохранитель на место.
— Ты мой напарник? — Цузуки не смог скрыть сомнения, прозвучавшего в голосе.
— Да. — «Все так же немногословен, да?». Тень раздражения прошла по лицу его нового напарника. — Если тебя что-то не устраивает, можешь подать в отставку, старик.
— Ста… старик!
В довершение всего подростку хватило наглости сразу же равнодушно пойти прочь, не дожидаясь его.
— Ты ведь голоден? Мы мог ли бы что-нибудь перехватить.
— После заявления насчет «старика» платишь ты, — обижено буркнул Цузуки.
— Договорились.
бонус
остальные по клику
@темы: ФБ, Yami no Matsuei, Highlander